Заря алела на востоке,
Неописуемой красой.
Стоял, прощаясь на пороге
С родными, горец молодой.
Он уходил служить отчизне
В минуты бедствия ее,
И конь, соратник его жизни,
С ним разделить готов был все.
Старик-отец в черкеске белой,
Держал с ним строгий разговор:
- Смотри, мой сын, в бою будь смелым,
Не стань пятном кавказских гор.
Запомни, честь не обменяешь,
И не своруешь ты нигде,
Она подарок, понимаешь?!
Который делаешь себе.
И в самом яростном сраженье
Когда решается судьба,
Не забывая на мгновенье
Храни ее, а не себя! -
Взглянул на старца сын с любовью,
"Адаты" горские храня
И обернулся на дорогу,
Держа за повод скакуна.
Лишь мать-старушка не скрывала,
Все лила слезы по нему,
И на последок прошептала:
- Будь верен долгу своему -
И жизнь пошла своей тропою,
В недосягаемую даль,
Повсюду разнося с собою
И радость людям, и печаль,
А через время, в то селенье,
Джигиты воина внесли,
Он на щите лежал с раненьем,
Не в силах более идти.
В его глазах еще искрилось
Тепло скупого бытия,
Но видно было, что смирилась,
Со смертью витязя душа.
И та, что слезно провожала,
Родного сына на войну,
Спросила: - где зияет рана? -
Пред тем, как дверь открыть ему.
- Коль грудь пробита, заносите,
Ему я сердцем помогу,
Но коль спина - то уносите,
Я видеть труса не хочу! -
- В груди его, - друзья сказали, -
Багрится храбрости родник,
И в двери вашей древней сакли,
Позора ветер не проник. -
А вечером когда больного,
Отец проведывать пошел,
Его, почти полуживого,
В углу стоявшего нашел.
Не мог, мужчина на постели
Перед отцом своим лежать
И, даже, под покровом смерти,
Законы предков нарушать.
И старец вымолвил гортанно,
Скрывая горести комок:
- Жаль, расстаешься с жизнью рано,
Достойным стал бы ты сынок! -
На утро вынесли героя,
Того, кто из последних сил,
Забыв о счастье и покое,
И честь, и имя сохранил.
Заря алела на востоке,
Неописуемой красой...
Лежал, закрыв навеки очи,
Под буркой, горец молодой.
